Кровь звёзд. Мутанты - Страница 69

Приглаживая на ходу парик своими сухими пальцами, Бюркхалтер мечтательно улыбался. Пластиковый тротуар вел его к центру. Посторонние часто смущались, когда узнавали, что он — Лысоголовый, телепат, и смотрели на него с удивлением. Они были слишком вежливы, чтобы спрашивать, а как же чувствует себя человек, которого все считают чудовищем, но в то же время было заметно, что они сгорали от любопытства. Бюркхалтер дипломатично приходил им на помощь:

— Моя семья жила около Чикаго во время Большого Взрыва. Все из-за этого…

— Да…

Испытующий взгляд, а затем:

— Да, говорят, что именно поэтому и столько…

Неловкое молчание.

— Чудовищ или мутантов. Есть и те, и другие, и я даже не знаю, к какой категории меня следует отнести, — отвечал он с обезоруживающей откровенностью.

— Но вы же не чудовище! — горячо протестовал собеседник.

— Ну да! В радиоактивной зоне на свет появилось много любопытных существ. Но большинство из них исчезло, так как они были неспособны размножаться. В спецклиниках еще живут некоторые из этих созданий, с двумя головами, например, вы же знаете.

Но их все-таки что-то мучило.

— Значит вы можете читать мои мысли? В любое время?

— Я мог бы это делать, но я этим не занимаюсь. Это очень трудно. Проще читать мысли другого телепата. Мы Лысоголовые, мы этого не делаем… вот и все.

Человеку со сверхразвитой мускулатурой не следует убивать других, если только он не хочет подвергнуться линчеванию. Да, Лысоголовые постоянно помнили об этой опасности. Наиболее рассудительные из них даже скрывали, что они обладают удивительными способностями. Они просто допускали, что отличаются от других.

И еще один вопрос, от которого нельзя было уйти, даже если его и не задавали открыто:

— Если бы я был телепатом, я бы… Скажите, сколько вы зарабатываете в год?

Ответ их удивлял. Всем казалось, что телепату легко сколотить себе состояние. Почему Эд Бюркхалтер оставался экспертом-семантиком в издательстве в Модоке, в то время как одно-единственное посещение любого из научных городов позволило бы ему выведать секреты, стоящие целого состояния.

Это объяснялось довольно просто: чувством самосохранения Кстати, именно поэтому Бюркхалтер, как и многие другие телепаты, носил парик. Но некоторые Лысоголовые обходились без париков, даже демонстративно отвергали их.

Модок был городом-близнецом Пуэбло в штате Колорадо, к югу от пустынной зоны, где некогда находился Денвер. В Пуэбло работали типографии, оснащенные фотолинотипами и другими машинами, превращавшими в книги рукописи, поступавшие из Модока.

В Пуэбло базировался отряд вертолетов, используемых для перевозки книг.

Вот уже неделю, как Олдфилд, директор издательства, требовал во что бы то ни стало рукопись «Психоистория» труд одного профессора из Нью-Эйла, пытавшегося беспомощно разрешить устаревшие эмоциональные проблемы, что к тому же не способствовало ясности стиля. В действительности же автор относился с недоверием к Бюркхалтеру, а последний, не являясь ни священником, ни психологом, должен был стать и тем и другим без ведома автора и «довести до кондиции» «Психоисторию».

Многоэтажные здания, в которых размещалось издательство, более походили на лечебный центр, чем на коммерческое предприятие. На это были свои причины. Авторы — люди без комплексов, и часто их надо было уговаривать пройти лечебный курс, чтобы впоследствии они могли вернуться к работе над своими книгами в обществе экспертов-семантиков. Ничто и никто им не угрожал, но они этою не понимали и находились в постоянном беспричинном напряжении. Джема Куэйла, автора «Психоистории», нельзя было отнести к этой категории, но часто ход его рассуждений был неясен и сумбурен. Он постоянно смешивал свои собственные эмоции и события прошлого, и это тормозило его работу над рукописью.

Доктор Мун, член административного совета, сидел у южного входа в центральное здание и ел яблоко, которое он предварительно очистил ножом с серебряной ручкой. Мун был маленького роста, полный до бесформенности и почти лысый. Но телепатом он не был. У телепатов вообще нет волос. Мун быстро проглотил кусок яблока и подозвал Бюркхалтера.

— Эд!.. Мне нужно с вами поговорить.

Бюркхалтер остановился и присел рядом с Муном. Лысоголовые никогда не стоят рядом с обычным человеком, который сидит. Теперь их глаза были на одном уровне.

— В чем дело?

— Вчера в магазин завезли яблоки из Шаста. Вы бы сказали Этель, чтобы она купила, пока их не разобрали. Держите.

Эд откусил от яблока, и Мун с удовлетворением посмотрел на него.

— Превосходные. Непременно скажу ей. Но вертолет сломался. Этель нажала не ту кнопку.

— А они еще уверяют, что их продукция не ломается! Гурон выпустил прекрасные модели, но я заказал в Мичигане. Послушайте, мне звонили сегодня утром из Пуэбло по поводу книги Куэйла.

— Олдфилд?

— Он самый. Он хотел бы посмотреть хотя бы несколько глав.

Бюркхалтер покачал головой.

— Невозможно. Много непонятного с самого начала, а Куэйл…

Он замялся.

— Что?

Бюркхалтер подумал о комплексе Эдипа, который он обнаружил у Куэйла. Этот комплекс и мешал автору дать совершенно логичную интерпретацию Дария.

— Он запутался в материале. Нужно все просмотреть еще раз. Я дал прочитать рукопись трем разным людям, и у каждого различная реакция. Его «Психоистория» — это нечто вроде испанского постоялого двора: каждый находит там то, что хочет. У нас не будет покоя от критиков, если мы издадим ее в таком виде, как она есть. Вы не можете успокоить Олдфилда еще на некоторое время?